Лемиш Н.Ф. "Дореволюционная Каневская"

      Материал статьи "Дореволюционная Каневская: социально-экономическая характеристика, этнография, особенности развития" исследован учащимися 8-х классов МБОУ "Гимназия", МБОУ лицей, СОШ № 1, 2, 3, 4, 6 и других ОУ Каневского района и используется на уроках кубановедения по темам "Территориально-административные преобразования в регионе. Хозяйственно-экономическое развитие Кубани во второй половине XIX века. Общественно-политическая жизнь Кубани XIX века".

***

Открытие Каневской станции Черноморской железной дороги. 1914 год.
Фото предоставлено историком-архивистом Валерием Костровым.
Архив газеты "10-й Канал".

     Свое начало кубанская станица Каневская берет у места слияния трех небольших степных рек Большой, Сухой и Средний Челбасы. Выбирая места для куреня, запорожцы учитывали наличие «сладкой», т.е. пригодной для питья воды и природных строительных материалов (камыш, дерн, глина). Изначально первопроходцы селились непосредственно у реки, в центре поселения была площадь, которую впоследствии назвали церковной (это район вокруг центрального парка). Первые улицы станицы - это Куренная, Хуторская - нынешние Советская, Коммунаров, Почтовая, Красная (ул. имени Горького). Один из домов, построенных в середине 19 века, сохранился до 70-х годов нынешнего века и представлявший собой типичный кубанский курень, был снесен при строительстве музыкальной школы. Эта турлучная хата с небольшими окнами и низко надвинутой камышовой крышей. Стены обмазаны глиной и побелены известью. В центральной части станицы не сохранилось практически зданий построенных в XIX веке.

Центральный вход  в здание МБОУ "Гимназия". 1907-2014.

     Все то, что мы называли историческими сооружениями относятся к началу 20 века. Это дом братьев Богомоловых (нынешняя центральная библиотека), дом Афанасия Святного (нынешнее домоуправление по улице Совесткой), дом священника Бровковича (нынешний музей по улице Коммунаров), дом на углу улиц Береговой и Пролетарской. В 1907 году было построено здание двухклассного вышеначального училища (нынешняя гимназия) по улице Вокзальной.

Изящество яркого, в классическом стиле архитектурного костюма,
строгая изысканность отделки делают старость здания гимназии
нарядной и привлекательной.

В 1908 году было построено здание школы Чуйкова по улице Ленина (напротив здания бывшего Треста – ныне «Пассажа»). Потом школа Гринченко (дом Учителя) по улице Горького. В 1906 году построены школьные здания по улице Свердликова (призывной участок) и школа Шевченко по улице Октябрьской (снесено). К числу безвозвратных потерь относятся: двухэтажное станичное правление и женское училище, находившиеся в районе нынешних дворца культуры и кинотеатра «Космос». 

     Но к числу наиболее ощутимых утрат относится уничтожение в 1938 году Трехпрестольной Святодухосошественской или Троицкой церкви, открывшей свои двери в 1828 году. Церковь эта находилась на месте нынешнего фонтана, что в парке. Построена она была на деньги казачьего офицера Билого на месте старой деревянной церкви, построенной еще запорожцами. Это была одна из красивейших церквей Кубанской области.
В ограде этой церкви находилось небольшое кладбище, своеобразный станичный некрополь, начало которому положил почетный станичник, пожертвовавший все свое состояние на строительство храма, Казачий офицер Роман Билый, похороненный в 1816 году. До 1910 года здесь хоронили наиболее уважаемых Каневчан, приумноживших славу родной станицы, снискавших особое уважение земляков. В 1938 году при разрушении Святодухосошественного храма кладбище было осквернено, а потом и уничтожено.

     А в 2008 году в парке на месте бывшего прицерковного кладбища потомками установлена памятная доска. Ориентировочно в 1902 году (точная дата не установлена) началось строительство на Южной площади станицы Свято-Покровского храма. Сохранилась она и поныне, благодаря директору Куйбышевского МТС, Скворцову - человеку умному и образованному, едва не поплатившемуся за нее своей жизнью. 

     В 1914 году планировалась станичным обществом начать строительство пятипристольного храма на Северной площади станицы (нынешняя территория парка 300-летия Казачьего войска). Для этого было складировано более 4-х млн. штук кирпича. Кирпич пролежал до 1925 года и был израсходован на строительство общественных объектов. 

     Помимо известных Церковной, Северной и Южной площадей в станице была Базарная площадь (мемориальный комплекс, магазин Универсам и часть Дворца культуры). Ярмарочная или кладбищенская площадь была самой большой. На ней ныне находится помимо кладбища, рынок, автохозяйство, санэпидемстанция и вся жилая зона по улице Тракторной – Станиславского до вокзала. Лесная площадь и Сенная находились там, где ныне Стадион и жилые дома в зоне улиц Черноморская–Свердликова–Уманская–Партизанская. 

     Но особой достопримечательностью станицы была роща на Загребле. Разбивать ее начали в 80-е годы XIX века. Это был небольшой лесной массив на 40 десятин, деревья в котором были рассажены в шахматном порядке. Прямые аллеи, дорожки посыпанные песком и ракушечником, цветы, кустарники, а в глубине казачий курень, качели, карусели сделали ее любимым местом отдыха каневчан до революции. За рощей был уже речной берег, и свежий ветер с реки даже в самую жару держал в аллеях прохладу.
Просуществовала она до 1933 года, была зверски уничтожена людьми, потерявшими в себе Бога. На этом месте теперь заброшенный карьер кирпичного завода. В 20-е годы за рощей расстреливали заложников, их останки и поныне хранит прибрежная полоса за кирпичным карьером. 

     Практически до революции улицы станицы Каневской не имели названий. Первые названия улицам уже при Совесткой власти в 20-е годы дал учитель Иваненко, живший по улице Черноморской в районе улицы Яровой. Станица до поименования улиц делилась на несколько укрупненных кварталов: Загребля, Мигринка или Мыгрынка, Солона (в этих местах были близко солоноватые подпочвенные воды), Ляпапа (утопавшая в вечной грязи) Краинка. Наиболее молодой район за нынешним центром, именовался Запоштынцы. Только две улицы пересекают станицу полностью от реки до железной дороги: это Почтовая (ныне Нестеренко) и Красная (ныне Горького). Улица Почтовая имела и особое значение: по ней пролегал почтовый тракт по пути на Екатеринодар. Станица Каневская имела удобное географическое положение - находилась на пути из уездного города Ейск в областной Екатеринодар (сначала Кубано-Черноморская, затем Кубанская область). 

     Отдаленность от опасных границ, благоприятные для развития сельского хозяйства природные условия, большое количество водоемов сделали Каневскую с первых лет своего существования перспективным и быстро растущим центром. Расширяясь количественно, в связи с ростом населения, Каневская становилась все более значимой и в административном отношении. По данным 1873 года административно Ейский уезд уже делится на два участка: Первый в станице Каневской, второй в станице Уманской. К началу 20 века станица Каневская была подвластным подразделением Уманской волости (ныне станица Лениградская). По последнему реестру 1916 года население станица Каневской составляло 20852 человека. Справка: только в 1960 году население станицы Каневской перевалило за 20 тыс. человек. Причины: гражданская война, голодомор, Финская, Отечественная войны. Социально-экономическая характеристика хозяйства Каневчан. Историю общественно-политических и экономических отношений на Кубани следует рассматривать через призму поземельных отношений. Именно одна из особенностей экономического развития в дореформенный период (1861г.) являлось наличие казачьего землепользования. 

     В описаниях историков 19 в. - начала 20 в. Казачье землепользование обобщается в виде формулировки как: «Владение казачеством громадных пространств земли». Изначально при освоении кубанских земель каждому члену войсковой земли было предоставлено пользоваться землей «по мере надобности» (по описанию И.Ф.Попко) «не допуская исключений и привилегий в пользу отдельных классов». На самом деле все было по-иному. Ф.А.Щербина признает, что уже в начале 19 века между панами или старцами и рядовыми казаками пролегла глубокая пропасть. По описанию Попко И.Ф. Положением 1842 года «Было указано учинить межевое измерение и распределение земли и отвести в пожизненное пользование»: 

- на каждого казака до 30 десятин, 

- обер-офицера - 200 десятин, 

- штаб-офицера - 400 десятин,

- генерала - 1500 десятин. 

    По данным 1883 года отношения богатых с бедняками было: 1:53. Тогда богачей было 13. Причем богатым был имевший от 30 до 300 голов крупного рогатого скота, 50-200 овец, 20-30 лошадей. Если в начале 19 века занятие скотоводством у Каневчан было обычным делом, то в начале 20 века этим могли заниматься только самые богатые. Например, Животовский, Николаенко, братья Калерии, Шемет. Кстати Шемет, живший как нищий, имел 3 кущанки овец (3 партии по 500 овец). По статистическим данным, приведенным в книге "Ейский уезд", по Каневскому юрту было 36 землевладельцев, имевших от 90 до 350 десятин земли. В то время как наделы станичников были до 30 десятин. 

    Итак: наиболее крупным землевладельцем был Павел Бурсак (хутор Бурсаки) внук войскового атамана Федора Бурсака, имевший почти 400 десятин, хорунжий Шевченко – 182 десятины, сотник и есаул братья Калерии – по 188 десятин, сотник Недбаевский – 183 десятины, есаул Нестеренко – 185 десятин, войсковой старшина Герко – 306 десятин. Все они в разное время побывали атаманами станицы Каневской. Такое положение вызывало частые волнения среди рядовых казаков. По рассказам старожилов, слышавших от своих отцов, земельный бунт был в 1884 году. Станичная беднота требовала справедливого раздела земли. В этом году и состоялся первый передел. Каждое лицо мужского полу получило по 12 десятин земли сроком на 7 лет. Кстати одной из особенностей реформ Витте был пересмотр частного владения землей. Дело в том, что в середине 18 века возник огромный приток переселенцев из Малороссии (Черниговская, Мелитопольская и другие губернии) на Кубань. Малоимущее казачество было стиснуто рамками сословного владения землей. К тому времени наследники «войсковой старшины» промотали частную землю и ее скупили скотоводы – тавричане, угробившие ценные для хлебопашества земли. Как это похоже на сегодняшний день!     

     Государство было вынуждено выкупить частные земли, передав их казачьим обществам. То же было и в Каневской. К началу 20 века ряд крупных сельхоз.производителей арендовали земли у казачьих обществ. Давали землю в аренду и иногородним. Земля в окрестности станицы Каневской были только юртовыми. А выпаса, речные массивы вообще общественными. Как видно практика частного, наследственного владения земли у казаков не прижилась. Трудности обработки земли толкали малоземельных казаков на своеобразные объединения. В Каневском юрте с 1902 года существовала Белоцерковное земельное товарищество имевшее 5 дворцов, 120 десятин пахоты, сенокоса 59 и угодья – 3 десятины (сведения из Куб. календаря 1912 года). В 1907 году 4 двора объединились в Седведовское поземельное общество, имевшее 33 десятин пахоты, 14д. выгонов в 15 верстах от станицы. Но объединившись, беднота не спасалась от нужды. Развитие арендных отношений в станице Каневской привело к тому, что станичные помещики, беря в аренду землю у бедноты, фактически владели большей частью усовершенствованного с/х инвентаря, скота, развивали племенное скотоводство. Ведь дело в том, что начало капиталистических отношений в чисто аграрном регионе (Каневская) привело к обнищанию рядовых казаков. Они и были вынуждены отдавать землю в аренду, а сами идти в батраки. Особенное это стало прогрессировать, в связи с ужесточением требований к конскому поголовью при отправке казаков на службу. Купить хорошего коня равноценного стоимости 5 пар волов или 10 коров было многим не по карману. Кроме того по ряду причин в кубанских станицах, в частности Каневской, с 1850 года начало прогрессировать кастовое расследование, закладывая основу для революции. Переселенцы, прибывшие в станицу до 1850 года, приписывались в войско, наделялись землей и привилегиями. Но потом правительство посчитало, что численность войска достаточна и с 1850 года приписка в казаки прекратилась. Но переселенцы прибывали, составляя теперь бесправное сословие, именуемое иногородними. Такое раннее разделение на противостоящие друг другу сословия во многом предопределяло определенный тип складывания отношений на долгие десятилетия, социальную основу кубанского хозяйства. Отсюда казачье население станицы образовало компактную этническую группу, и его замкнутость имела определенные культурно-бытовые и социальные особенности. Процент иногороднего населения быстро рос. И лишь с 1869 года наиболее богатыми иногородними в виде особенно исключения было разрешено жениться на казачках, но дети были иногородними. Именно иногородние сформировали особую социальную, ремесленную «группу». Большинство шорников, сапожников, жестянщиков, кузнецов, портных были именно иногородние. Известны династия сапожников Поляковых и Барховичей, плотников Свинобой, Тыщенко, Сторчак, кровельщиков Скидан, Кравченко, Давыдовых, Кузнецов, Чекановых, Корниенко. Указом правительства от 1868 года иногородним было разрешено приобретать недвижимость, но не землю. Это вызвало новый приток переселенцев, и после свидетельству Ф.А.Щербины население иногороднее в кубанских станицах было до 40%. К 1914 году иногородние население и в Каневской составило уже более 40%, примерно 45% на 55%. 

     Однако станица оставалась казачьей. Иногородние к управлению не допускалась. У них даже была школа специально для детей иногородних. Наиболее богатыми из иногородних были Богомоловы. Необходимо признать, что иногородние как оседлые, так и неоседлые вместе с рабочими приходящими на заработки на летний период со Средней Полосы России являлись главными производителями сельскохозяйственной продукции. Фактически без их труда была невозможна разработка огромных земельных массивов в рамках Каневского юрта.

     Развитию капиталистических отношений в Каневской подволости способствовали правительственный Указ 1869 года «О поземельных устройствах станиц». Там было указано, что жители станиц могут пользоваться предоставленными им паями не только лично, но и передавать во временное пользование землю другим лицам, даже не принадлежащим к войсковому сословию. Так земля превратилась в простой денежный материал. К концу 19 столетия Кубанская область становится одним из крупных и важных с экономической точки зрения регионов России. Как и везде в станице Каневской получили развитие товарноденежные отношения, и произошла быстрая капитализация сельского хозяйства. К началу 20 века в станице Каневской уже было общество взаимного кредита с оборотом 8,5 млн. руб. Ссудо-сберегательное товарищество имело фонд 280000 рублей. Функционировало местное почтово-телеграфное учреждение. В 1909 году открылась крестьянское земельное товарищество. По данным 1916 года в Каневской имелся общественный склад земледельческих орудий и машин. Экономика Каневской укрепилась, выдержала тяготы даже 1-й Мировой войны. К краху привели революции: февральская и октябрьская. В 1912 году начала функционировать построенная железная дорога, сообщавшая порт Ейск и ряд кубанских станиц с Екатеринодаром. Появилась возможность вывоза хлеба на Новороссийск. В том же 1912 году открылся в торжественной обстановке железнодорожный вокзал с освящением, речами, тостами, пальбой. В станице с той поры появились люди в железнодорожной форме. Основным же занятием жителей станицы Каневской было земледелие и скотоводство, но некоторая менее значительная часть занималась рыболовством, охотой, бортничеством. Но эти занятия не играли существенной экономической роли и не могли обеспечить казачье хозяйство всем необходимым. Казачье хозяйство было полунатуральным. Грубошерстяные, льняные, грубые ткани, кожа вырабатывались в крестьянском хозяйстве. Элементарная переработка с-х продукции обеспечила крестьянскую семью продуктами, запасаемыми впрок. Вместе с тем казачья семья вынуждена была покупать часть с-х орудий, воинское казачье снаряжение, оружие. Это все то, что не могло быть изготовлено собственными силами. В 40-х годах прошлого века Каневская была втянута в торговый оборот, о чем говорит существование в станице одной из наиболее значительных в Черномории ярмарок, приводившейся обычно 1 марта. Но со временем объем торговли увеличивался, и на стыке 80 и 90 годов в станице проводились 3 ярмарки 17 февраля, 21 апреля и 12 октября (по старому стилю). Соответственно площади Сенная и Лесная имели чисто функциональное торговое назначение. Лесная площадь - это квартал отграниченный улицами Ярморочной, Черноморской, Уманской. Сенная площадь – это территория нынешнего стадиона. Но самой крупной была Ярмарочная ли кладбищенская площадь. Здесь проводилась самая крупная семидневная ярмарка с торговым оборотом около 12 тыс. руб. Кроме того каневчане возили зерно в район Ясенской переправы, где шла массовая закупка зерна, участвовали в ярмарках в апреле и в августе в станице Бриньковской; в мае и августе – в Ейске; в июле и в октябре – в Новодеревянковской. Хлебную скупку имел грек Акмерос. Для продажи готовили скот, мясо, жиры, масло, яйца, пеньку, шерсть, льняную пряжу, кожу и т.д. Ремесленники (в основном из числа иногородних) везли на продажу гончарные изделия, конную упряжь, замки, цепи и т.д. Жители закубанских станиц везли на продажу картофель, сушеные фрукты, виноград. Пригоняли на продажу табуны лошадей, привозили холодное оружие, черкески, бурки, башлыки, бешметы. Ярмарка была достаточно заметным ярким мероприятием. Дети, побывавшие на ярмарке, долго потом вспоминали цирковые балаганы, сладости, игрушки, качели и карусели. Владельцы питейных заведений широко раскрывали двери кабаков и духанов в ожидании посетителей. На ярмарке приобретали обновы для детей и взрослых, предметы обихода, призывникам лошадей, сельхозорудия и иное необходимое для казачьей семьи. К 1913 году по данным Кубанского календаря торгующих точек в станице Каневской было 108. На специфической социальной почве станицы быстро вырастали, множились и богатели предприимчивые люди. Торговое хозяйство многих из них нуждалось в наемных работниках. И дефицита в них не было. Четыре человека работало в бакалейно-железно-скобяном магазине купца Федора Кудинова. Лавка его просуществовала до середины 70-х годов и была снесена при строительстве Дворца культуры. Находилась она там, где ныне сцена ДК. Два приказчика торговало в галантерейной лавке Филиппа Неронова. Торговый оборот этого заведения составлял 10000 рублей в год. Интересно отметить, что в Каневской пользовалась большим спросом частная торговля мануфактурными товарами купца Баранникова. Неплохой доход давала купчихе Дорошевой торговавшей смешанными товарами. В ее магазине торговали три приказчика. Старожилы помнят братьев Лемиш - Якова и Прохора также, имевших торговые лавки в районе нынешнего Дворца спорта. Непременным условием успешной торговли было высокое качество представленных товаров и обслуживания покупателей. Демонстрацией тому была торговля азиатскими товарами некого Али Омара Гаджи-Оглы. Нанятые им приказчики из числа Каневчан продавали пряности, высококачественные ткани, экзотические фрукты, буквально двухдневной свежести. Хорошо была организована переработка зерна и семян подсолнечника, конопли. В Каневской весьма успешно функционировала помимо мелких ветряных мельниц одна водяная, в районе Загребли. Две паровых маслобойни принадлежали Манько и Дорошенко. Владельцами мельниц были М.И.Недбаевский, А.Г.Белоусов, И.В.Волошин. Но вне конкуренции была в Каневской мельница, построенная Афанасием Богомоловым примерно в 1906 году, которая жива и поныне, и находится в районе старого кладбища. Предприимчивый батрак, потом механик – самородок, Богомолов дал начало развитию вальцевых мельниц с нефтяными двигателями. Впоследствии дело отца продолжили его сыновья Максим, Кондрат и Михаил, построившие мельницу в станице Стародеревянковской. Кроме всего Максим держал и керосиновую торговлю. Не отставал от братьев в торговых делах и Самсон Богомолов. Братья Богомоловы держали и хлебную торговлю, имея частную ссыпку. Было в Каневской и две общественных ссыпки зерна, построенных после засухи 1894-93 годов рядом с кладбищем. Здесь хранилось общественное зерно на случай неурожая. В 1930 году эти здания были переоборудованы в тюрьму, ставшую местом гибели в 1932-34 годах сотен каневчан. 

     До ныне удивляет эффективность работы немногочисленных органов казачьей администрации. Станицей почти в 22 тыс. человек управляло станичное управление всего из 5-65 человек. Особенностью местного самоуправления было существование станичного суда избираемого из 5-6 человек. Особенностью местного самоуправления было существование станичного суда избираемого из числа наиболее уважаемых людей станицы в количестве 4-12 человек. Даже атаман не мог влиять на решение суда. Но суд в основном занимался разрешением житейских, административных и иных дел. Более того один из волостных приставов находился в Каневской, здесь же была и камера служебного следствия. Высшим органом казачьего самоуправления был сход. Проводился он только в случаях особой на то необходимости, например передел землю. Присутствовали на сходе только выборные из числа казаков. Права женщин не были представлены никоим образом. То, что было разрешено не сходе, выполнялось неукоснительно. Заботой станичного правления было содержание дорог, кладок через реку (одна в районе ул. Больничной, другая - Кладковой) мостов, общественных зданий. Правление следило за исполнением населением станицы, гужевой и иной общественной повинности, а главное обеспечением выполнения лицам мужского пола казачьего сословия, воинской повинности. 

     Каневские казаки в составе различных формирований участвовали во всех войнах, которые вела Россия в 19-20 веках. Даже сопки Дальнего Востока и Манчжурии помнят их боевую удаль. Каневская исконно относилась к Ейскому отделу Кубанского казачьего войска. На территории Ейского отдела формировались Ейские и Уманские полки. Каневчане служили не только в этих полках, но и в одном из двух лейб-гвардии Кубанских эскадронах собственного Его Императорского величества конвоя, именуемых царским конвоем. Служба в конвое считалась особой честью. Письмо, прибывшее от казака-конвойца на родину, зачитывалось даже на сходе казаков. 

     В соответствии с Указом «О прохождении службы в казачьих областях» казачья служба распределялась следующим образом: - с 19-летнего возраста казаки зачислялись в подготовительный разряд, находились в нем 2 года, т.е. до 21 года. В это время они проходили первичную военную подготовку непосредственно в своих станицах, а также готовили коня в воинское снаряжение. Между мельницей Богомоловых и кладбищем в дореволюционные и послереволюционные годы был стрелковый тир, в районе нынешнего центрального рынка казармы для молодых казаков. Казаков под руководством опытных офицеров и вахмистров обучали конному и пешему строю, джигитовке, сабельному искусству и умению пользоваться легким стрелковым оружием. В 21 год казак принимал присягу и призывался на действительную военную службу вне дома и длившуюся 4 года. После окончания действительной службы они зачислялись на вторую очередь. Казаки второй очереди раз в 4 года проходили трехнедельные военные сборы и обязаны были содержать в должном порядке боевого коня, амуницию и холодное оружие. Еще через 4 года казак зачислялся в третью очередь. Казаки третьей очереди возрастом от 29 до 33 лет сборов не проходили и обязаны были лишь содержать в порядке свою одежду и холодное оружие. Они могли быть призваны на службу лишь в случае военных действий, лошадей им выделяла казна. От 33 до 38 лет казак находился в запасе. А остальное время до 48 лет – в ополчении и на отбывании общественных повинностей. Это содержание пожарного обоза, подводной (гужевой) повинности, сторожевой повинности. В казачьем полку было шесть сотен. В сотню входило 125 казаков. Командир сотни был сотник или есаул. Штатный состав полка на военное время примерно 870 человек – это рядовые, урядники, вахмистры и 23 офицера. Казаки первой очереди служили в первом полку. Второй очереди во втором и третьем. К примеру: казак четвертой сотни второго Уманского полка Кубанского казачьего войска. Из-за отказа исполнять карательные функции, в деревнях Воронежской губернии вторым Ейским полком, все Ейские полки 1-й, 2-й, 3-й в 1910 году были переименованы в Запорожские. Казачья форма состояла из черкески, бешмета, папахи, башлыка, шаровар и др. Папаха шилась из черного каракуля в виде цилиндра. Верх обшивался у кавалеристов красным сукном. По швам обшивки у урядников и вахмистров он обшивался серебряным галуном. Соответственно на тулье (опушке) укреплялись кокарда и знак отличия войск. В местных командах верх папахи был алым. Погон кавалериста был красным с указанием номера полка и его наименования. Например: 1«3» - 1-й Запорожский, 2 УМ – второй Уманский. До 1908 года черкески казаков были, как и папахи, от светло-серого до черного цвета. С 1908 года в Кубанском казачьем войске вводится только черный цвет черкесок и папах. Нестроевая форма могла быть и серой. Длина черкески была такой, чтобы до земли не доставала 30см. На груди по обе стороны нашивались газыри (патронники по 14 штук с каждой стороны у рядовых казаков и младших командиров по 11 у офицеров). Офицерскую черкеску дополняли серебряные погоны и посеребренные нагрудные цепочки. Один просвет был у офицеров: от подхорунжего до есаула на погоне. У войскового старшины и полковников по два широких просвета. Бешмет для парадной формы в конных полках был красного цвета, шился из тонкого сукна на подкладке и был простеган. У урядников и вахмистров ворот бешмета и черкески из шерстяной ткани черного цвета с красным кантом. Заправлялись шаровары в сапоги из хорошо выделанной хромовой кожи с узкими носками, и длинными голенищами. Башлык был серо-белого цвета и шился из так называемого азиатского сукна и был оторочен со всех сторон и перечерчен в части наголовья крест-накрест красным кантом. Одевался только в непогоду, а обычно подвязывался сзади на спине и крепился на груди крест-накрест. Неизменной частью казачьего гардероба была барка (плащ без рукавов) грубого, очень ворсистого, толстого сукна из валяной шерсти. Бурки приобретали у черкесов. Являясь на службу, казак должен иметь, установленное количество рубашек, перчаток, полотенец, обмундирования, при этом сапог 2 пары, черкеска парадная и повседневная, бурка. Предназначенным на службу в конные сотни надлежало иметь полное конское снаряжение – седло, уздечки, нагрудник, недоуздок, чумбур, треногу, плеть, попону, попоночный торок, сетку для сена, сакву для овса, два комплекта подков, ухнали (подковные гвозди), торбу, щетку, скребницу. К строевому коню предъявлялись особые требования в отношении высоты, масти, пола и возраста. Рост не ниже двух аршин и полвершка, возраст не моложе 4 лет и не старше 10. Выучке коня уделялось особое внимание, потому как от него в бою во многом зависела жизнь всадника. Многие казаки старались вырастить боевого коня дома. Рос будущий казак – рос и конь. Закон не допускал, чтобы среди строевых казаков, обязанных иметь строевых лошадей были бы безлошадные. Это было к тому же и большим позором. Верховая лошадь стоила 250 рублей и выше, и равнялось стоимости десятка коров или двух упряжек пахотных волов. Стоимость же всего конского снаряжения для нижних чинов в Ейском отделе перед первой мировой войной была 550-600 рублей. 

     Для «неисправных» казаков станичное общество приобретало коня и необходимое снаряжение за общественный кошт. Это считалось страшным позором. Кроме того земельный пай изымался и на время сдавалось в аренду какому-либо лицу на срок достаточный для погашения затраченной суммы. За снаряжение молодого казака нес ответственность отец казака. За плохое снаряжение наказывали отца, были случаи даже публичных порок. Призыв в армию производился обычно после окончания осенне-полевых работ. В Каневской это мероприятие проводилось торжественно при большом истечении народа. Специальная военная комиссия, в составе которой был и опытный ветеринар, осматривали экипировку казака, холодное оружие, конское снаряжение и особенно коня. Бывало нередко, что коней браковали. В комиссии обязательно был представитель отдела. Он же поощрял родителей тех казаков, что имели отличных коней и «справу», ценными подарками или деньгами. В день отправки на церковной площади состоялся молебен. Призывников напутствовали атаман, старики. Молодые казаки, сопровождаемые родственниками, ехали до границ Каневского юрта. Родственники затем оставались, а казаки строились в походную колонну и конным строем, непременно с песней с офицерами и вахмистрами двигались в Уманские лагеря. В мирное время Запорожские и Уманские полки дислоцировались во Владикавказе, в Тифлисе или Кутаиси. Подготовка к службе в армии сыновей ложилась тяжким бременем на семью. Нередко казак приходил со службы, а семья продолжала за его снаряжение батрачить. Перед Первой мировой войной семье выделяли пособие, но всего 100 рублей. А этого было мало. Долгие годы с уст малосведущих людей исходили и исходят разговоры о казачьих привилегиях. Каковы же эти привилегии? Если в семье иногородних или средне-российских крестьян был один сын, то его на службу не брали, тем более, если у матери был единственный сын. А у казаков брали. Иногородние служили в пластунах и экипировались за счет казны, коня не требовалось. А казаку, всякий раз, представлялась честь пасть смертью храбрых в неравном бою. Обычно казачьи полки использовали на фронте там, где положение было безвыходным, где пехота была бессильна. Так было под Сан-де-Пу, Ляо-Дуном, Перемышлем или Варшавой. В числе казаков, погибших от рук уголовников, в феврале 17 года при охране Арсеналов в Санкт-Петербурге были и Каневчане. Похоронены они в братских могилах на Марсовом поле. Нужно отметить и то, что Каневские казаки не запятнали себя при исполнении жандармских функций при разгоне рабочих демонстраций и подавлении крестьянских бунтов, об этом говорилось уже ранее. Горестно признавать, что всякая новая власть в России пытается представить казаков то душителями революции, то верными слугами царского строя. Необходимо сказать и несколько слов о казачьей демократии, славных традициях Каневских казаков. При этом нельзя прошлое ни идеализировать, ни хулить. При всех изъянах той системы, несомненно, классовом расслоении каждый из рядовых казаков мог свободно участвовать в делах станицы, действуя через выборных или выступив сам на сходе. Ведь атаман и члены правления избирались и могли быть отозваны в любой момент казаками именно на сходе. Даже в землепользовании учитывались интересы большинства казаков. Если казачьей семье при переделе досталось малопродуктивная земля, то при следующем переделе ему обязательно дадут хорошую. И не потому ли немалая часть простых казаков в лозунгах большевиков увидела многое из того, что у них было в местном самоуправлении. Единственно чего не хватало, так это земли речь ныне не о том, насколько сбылись чаяния казаков. И даже не о том, как казаки искусственно были втянуты в кровопролитнейшую из войн – в гражданскую. Видно кому-то хотелось погубить лучшее из того, что было выстрадано суровым опытом, этого свободолюбивого, отчаянного до неорганизованности, но отнюдь не воинственного народа. История Кубанского, Каневского казачества – это трагическая история целого народа, вынужденного одновременно держаться за чепиги и винтовку. К сожалению, на фоне этого и поныне навязывается ныне живущим мнение о кубанских казаках, как о людях ограниченных, слепых в своей вере, малограмотных и верных слугах престола. Считается, что казаки были яростными монархистами, а иногда наоборот – анархистами, в политике не разбирающимися. 

     Исследование вопроса народного образования попытка убедиться совсем в другом. По мнению А.П. Певнева, изложенному в книге «Кубанские казаки» (Екатеринодар, 1911г), неотъемлемой частью развития станицы (см. Каневской) надо считать народное просвещение. Еще в годы атаманства Федора Бурсака «не оставившего без внимания поголовную неграмотность черноморцев», с 1808г. Начинают открываться первые казачьи школы в станицах. Станичное правление Каневской не стояло в стороне от этого по тому времени прогрессивного явления. В 1875 году в станице Каневской была одна станичная школа. В ней преподавал один учитель, обучалось 35 учеников, а населения было 4865 человек. 

     Уже в 60 годы XIX века на Кубани было известно мужское училище в станице Каневской, именуемое Александровским. Сохранилась фамилия учителя, основавшего это училище – Боровиченко. Известно, что в 1912-13 годах это училище было преобразовано в двухклассное и имело уже 11 учителей, в том числе пения и гимнастики. К 1906 году работали уже женское и училище для иногородних. Оно находилось в здании нынешнего Дома Учителя. При Святодухосошественской церкви функционировали 2 церковноприходских школы, одна на территории нынешней СШ № 1, где благочинным был священник Бровнович, занятия часто вел диакон Васюков. Итак, в предреволюционный период в Каневской функционировало уже 2 начальных школы, 2 церковноприходских, 2 вышеначальных училища, из них одно женское училище, училище для детей иногородних. Хотелось бы поподробнее остановиться на необычной, даже трагикомической судьбе школы иногородних и не менее необычной судьбе вышеначального училище /нынешней гимназии/ в районе центрального парка. В журнале «Школа и жизнь» от 1907 года сообщалось, что в станице Каневской станичный сбор напрочь отказался от строительства двухэтажного школьного здания для двухклассного училища и квартир для учителей, сохраняя деньги для постройки новой (Покровской) церкви. Но все, же в 1907-1908 годах училище, планируемое до этого двухэтажным, со скрипом было построено, но одноэтажным: «Не хватало денег». Известно, что уже тогда речь вели и о третьей церкви – на Северной площади. По свидетельствам старожилов, известь на эту церковь закопали – гаситься. И ныне к концу 20 века на новом витке истории мы вновь строим по всей России вместо школ – церкви. История рассудит – что лучше. Известно еще более неприглядная история. Братья Богомоловы построили просторное по тому времени, здание школы для иногородних (1911 год). Для этого купив у одной вдовы – казачки «плановое место» помимо школы расположив сараи, подсобное здание и квартиры для учителей, предложив все это в подарок станице, для открытия училища иногородних, имевших ограниченный допуск в Казачьи школы. Станичное правление, возглавляемое атаманом ст. урядником Дорошенко отказалось от здания, не желая лишиться так называемой «посаженной плиты» за земельный участок, которую Кондрат Богомолов должен был вносить как иногородний в станичную казну. Вопрос с немалым трудом был решен при вмешательстве атамана Кубанского казачьего войска Бабыча. Нужно отметить, что станичная казна не бедствовала, получая немалый доход от продажи в питейных заведениях станицы «монопольной водки». Это, как говорится, казусы. А в целом мы находим положительные примеры развития образования в станице.

     В том же журнале в 1912 году сообщалось об открытии при женском училище еще одного параллельного отделения и решения открыть дополнительную воскресную школу «для народных чтений». Из бесед со старожилами установлено, что неграмотными (особенно среди женщин) были люди чье «школьное» детство пришлось на 1914-22 годы, видно тому были объективные причины. Современники же отмечают высокий уровень грамотности (в отличие от средне-российской деревни) казаков, Кубанского казачьего войска. Но все это никоим образом не умаляет антагонизм противоречий в казачьей среде, серьезное имущественное расслоение, классовое деление, которое с истечением времени усугублялось и влилось в «тихую» революцию 17 года на Кубани, а после январского решения «Оргбюро» по инициативе Свердлова в 1919 году, в жесточайшую бойню – на апогее Гражданской войны. 

     Но вот что никак нельзя оправдать, так это абсолютное не внимание Царствующего Дома Романовых и казачьей администрации высшего порядка, к здоровью казачьего населения. До 1917 года в Каневской был один военный фельдшер, который в случае объявления военных действий мог быть призван в армию. В станице Каневской не было ни одной больничной койки. Больница на несколько коек была в Уманской, содержавшаяся за счет войсковой казны, где Каневчане вряд ли могли лечиться. Да, в Новоминской была частная больница Бублика на 5 коек. В основном обращались к знахарям, и на то их толкала безысходность. Знахарки (а врачевали в основном женщины), принимали роды, «снимали порчу и, сглаз», ворожили, вправляли вывихи и сращивали переломы. А против инфекционных болезней (заразы) знахари были попросту бессильны, поэтому тиф, чума, оспа, малярия властвовали в станице и после революции, пожиная обильную жатву. Борьбы с эпидемиями не велось ни какой. Высока была смертность среди детей (до 34 человек на 1000 родившихся). Допустимый уровень смертности 14-16 детей на 1000 родившихся. Но семьи Каневчан до революции были многочисленными. Мне приходилось встречаться с пожилыми людьми выросшими в многодетных семьях, например: 16-18 детей. Но из этих 16-18 детей в живых то оставалось 8-10. Смертность детей оправдывалась обычной житейской формулой «Бог дал – Бог взял». Немалой тому причиной были эпидемия детских болезней, и как не банально, но и плохой уход. Ведь крестьянская семья с весны до поздней осени трудилась в поте лица, в том числе и здоровые молодые женщины, имеющие малолетних детей. В лучшем случае младенцев оставляли на бесполезных стариков. Какая, либо противоэпидемическая профилактика отсутствовала, прививки, тем более детям, не производились. 

     Немалый урок кубанцам наносили периодически случавшиеся неурожаи, как их называют в обиходе – недороды. Не являлась тому исключением и станица Каневская. Ведь и до революции погода на Кубани не отличалась постоянством. Это сейчас мы склонны идеализировать прошлое и сетовать на нынешнею погоду. Очень тяжело было переносить каневчанам засухи 1891-93 годов. Разразился небывалый для такой урожайной зоны голод. Люди едва держались. Особенно тяжело пришлось вдовам и сиротам. Тогда был создан зерновой фонд общественного вспомоществования, были построены две общественные хлебные ссыпки, об этом уже говорилось ранее. К началу 19 века ученые уже разработали, обосновав теоретически систему мероприятий по защите плодородной земли от губительного воздействия суховеев и почвенной эрозии. В рамках нынешнего Каневского района предпринимались робкие попытки облесения степи, примером тому служит известный Челбасский лес. Но в рамках тогдашней системы землепользования создать лесозащитных насаждений не удалось. Как и ныне хлеборобная Кубань была до революции житницей России. Каневская находилась в зоне наиболее интенсивного хлебопроизводства. Близость к Азовскому морю обеспечивала возможность своевременной реализации зерна. Зерно стоило недорого. По данным конца 19 века четверть зерна (что-то около 120 кг) стоила от 8 до 11 рублей (лошадь верховая же стоила до 250 рублей). Но отношение к хлебу было особенно уважительным. Хлеб резал только отец. В старинных семьях хлеб особо почитали и говорили: «Хлеб на батько». Даже крошки хлеба со стола не выбрасывали. Если валялась корка печеного хлеба – это считалось святотатством. Труд хлебороба особо почитался. В церкви уважаемые хлеборобы, в мужской группе молящихся, находились в почетному ряду. Но нередко среди казаков – хлеборобов можно было видеть женщину. Это были труженицы, тянувшие крестьянское хозяйство и не давшие ему погибнуть после смерти мужа. Именно в церкви тем самым им оказывалась христианская, хлеборобная честь. 

      Нужно отметить особую роль православной религии в жизни казаков. Крещенными были все поголовно. Человека по какой-либо причине некрещеного называли «нехристем». Это было хуже проклятия. И дети и взрослые всю жизнь носили на груди крестики. Богатые золотые. Бедняки – медные. Праздники, имеется в виду религиозные, строго соблюдались. К вечерне, заутрене и по праздникам звонили церковные колокола. Удар главного 500 пудового колокола Святодухосошественской церкви отлитого в г. Милане, что в Италии, был слышен на десятки верст. В непогоду колокола звонили беспрестанно. Священники, и в целом духовные лица пользовались всеобщим уважением. Недаром священнику выделяли 4 пая, диакону и ктитору по 2 пая. Священнослужители ведали всеми «духовными» делами. В том числе вопросами оформления завещаний, гражданских актов купли-продажи недвижимости, разрешения гражданских споров, семейных неурядиц. В церкви крестили младенцев, в церкви же и отпевали усопших. Кстати и поныне христианское погребение усопших предусматривает неукоснительное следование церковным канонам. Под неустанным внимание священнослужителей находились школы, где священники преподавали «Закон божий» не говоря уже о церковно-приходских школах. Каневское кладбище также было «под патронажем» церкви. Кладбищенский сторож был в первую очередь подотчетен церкви. Могилы, а в первую очередь бесхозные, обихаживались за счет станичного общества. На кладбище до 1932 года была часовня, где круглосуточно горели свечи, посетители кладбища могли помолиться, почтить память умерших. Здесь же находились умершие, чьи родственники еще не объявились. Добросердечные люди приносили в часовню поминальную еду. По истечении срока «бесхозных умерших» отпевали диакон и их с уважением хоронили. В целом жизнь Каневских хлеборобов и иногородних была тесно связана с церковью. Открывают ли лавку или магазин, мастерскую, вселяются ли в новый дом – обязательно приглашают священника, чтобы освятить. Спеют хлеба, или долго нет дождя, везут священников в поле – освятить. Построил хату в степи, тоже нужно освятить. Перед косовицей само собою опять везут священников, в поле, пока те не освятят все наделы. Косят в будние дни, а в воскресенье обязательно всей семьей в церковь. Особой добродетелью считалось жертвовать на церковь, на монастыри. Не забывали и священнослужителей. Люди считавшие себя по каким-то соображениям особенными грешниками считали своими долгом посетить то ли женский, то ли мужской Лебяжий монастырь. Там жили некоторое время, молились и работали. Люди, молившиеся в монастыре, пользовались особым уважением. Но не только это характерно для внутреннего уклада Каневской. В 1907 году прокатилась волна погромов на фоне борьбы с воровством. Пойманного вора били смертным боем. Особо жестоко расправлялись с конокрадами. Ремесло это было окружено всеобщей ненавистью. Поэтому люди вороватые редкий год 6 августа (на день погромов ворья) находились в монастыре. 

       Из всего изложенного следует, что Кубанское, Каневское казачество было не просто этносом или субэтносом. Это было особое проявление состояния жизненного уклада, величия духа, христианского веропочитания, христианского милосердия. Особо следует отметить верность служения Отчизне, воинской присяге. К началу XX века Каневская была одной из богатых зажиточных станиц Ейского отдела. Здесь, как и во всей Российской Империи были и богатые, и бедные, люди великие духом и наоборот ничтожные. Но здесь почитали старших, любили детей, помогали друг другу. В этой среде не было неприкаянных сирот, как и не было бездомных. Кто-то стремился к роскоши, но в то же время не был безудержным в своих желаниях, потому, как вынужден был придерживаться христианской морали. Считалось Великим богоугодным делом помогать нищим и вдовам, воспитывать в своих семьях сирот, жертвовать деньги на школы и церкви. Высоко ценилось Честное слово, казачья и девичья честь. Страшным грехом считалось надругательство над землей и могилами. Нецензурная брань, пьянство считались немалыми пороками. Пьяниц презирали, даже не пускали в церковь. Как все это далеко от реалий сегодняшнего дня!!! 

Н. Ф. Лемиш внук казачьего офицера царского конвоя Александра III и Николая II Никиты Ивановича Лемиша, погибшего в Первую Мировую войну. Заместитель атамана ст.Каневской.